На берегах Ганга. Раху - Страница 53

— Что это? — спросил он. — Мне тяжело, точно смерть накладывает руку на меня!

Недомогание скоро прошло. Старый воин недовольно тряхнул головой: он сердился на свою слабость, которой не хотел давать воли над собой, и поскакал гордо выпрямившись.

Самуд, согласно приказанию, находился поблизости, а за ним ехали телохранители, не спуская с него глаз, готовые ежеминутно поразить насмерть.

Живописное зрелище представляли две воюющие армии при ярком солнце среди обширной равнины.

В центре английской армии во главе пехоты ехал генерал Эйр-Кот со своим штабом в ярко-красном, шитом золотом генеральском мундире и с развевающимся султаном. Все офицеры, по обычаю того времени, в бою участвовали в парадной форме. Войска шли в белых кителях и кожаных шапках вроде шлемов, также и конница, расположенная на обоих флангах.

Им навстречу страшно медленно двигалась армия Гайдера-Али по его приказанию. Опытный в военном деле раджа хотел еще до сражения утомить врага усиленным маршем, а самому возможно меньше удаляться от позиции. В противоположность англичанам центр его армии составляла конница, за которой он ехал сам и его телохранители с развевающимся большим знаменем. По обе стороны немного впереди шла пехота отдельными отрядами, в стороне, навстречу левому флангу неприятеля, — сильный отряд артиллерии.

Некоторое время обе армии наступали друг на друга: англичане быстрым ходом, войска Гайдера-Али так медленно, что едва двигались.

Когда они приблизились, батареи Гайдера-Али понеслись через поле, заняли холмы в стороне и открыли меткий непрерывный огонь, направленный в центр неприятельской армии. Сэр Эйр-Кот поставил пехоту большим каре и тоже открыл огонь из орудий, направляя его на авангард. Одновременно он дал приказ кавалерии во что бы то ни стало взять неприятельские батареи.

В минуту бой разгорелся со всех сторон, и пороховой дым густыми облаками поднимался к небу, воздух дрожал от пальбы, треска ружейных выстрелов и диких воинственных криков.

Англичане стреляли с удивительной меткостью и дрались необычайно храбро, но им все-таки не удалось взять неприятельские батареи. Артиллерия Гайдера-Али, обученная французами, стреляла так, что английская конница при каждом натиске рассыпалась и выстраивалась снова. Сэр Эйр-Кот ошибся. Как ни опытен он был, сколько ни одерживал побед, он недооценил прозорливость и ум полководца Гайдера-Али. В битвах с войском Могола и с магаратами Эйр-Кот всегда побеждал подавляющей силой своей сплоченной массы, о которую разбивались нападающие враги, как волны об утес. Теперь же он имел дело с противником, вовсе не старавшимся прорвать боевого построения его войска, а постоянными мелкими атаками со всех сторон отдалявшего решительный бой, только ослабляя и вызывая на него врага.

И решительная минута настала. Английская конница уже устала атаковать батареи, и противник с удвоенной силой направлял огонь на главный центр англичан. Мизорская пехота, набегавшая со всех сторон, грозила прорвать английское каре. Эйр-Кот отовсюду получал неутешительные донесения и должен был признать, что он и свою позицию удержать не может, а о том, чтобы выбить врага, и думать нечего. У старого генерала сердце разрывалось. Победы он и не ожидал, но надеялся нанести чувствительный удар врагу, может быть, даже оттеснить его в горы и устранить главную опасность для владычества Англии в Индии — веру в непобедимость Гайдера-Али.

Однако все было потеряно и оставалось только спасти, что можно. Хладнокровие и сознание долга не оставили старого солдата. Он приказал стянуть пехоту с обоих флангов к центру, а коннице — по возможности прикрывать отступление. Но пока его адъютанты под неприятельскими пулями скакали по равнине, передавая его приказание, вдруг ринулись из центра позиции Гайдера-Али — до сих пор неподвижные легкие всадники с пиками впереди, тяжелая кавалерия в кольчугах сзади. Земля дрожала от конского топота, они неслись грозной тучей, а в середине развивалось знамя Гайдера-Али, и он сам, окруженный телохранителями, командовал атакой.

Сэр Эйр-Кот держался в центре английского каре, которое плотно стянулось при атаке нового врага, еще не участвовавшего в сражении. Английские солдаты стреляли тройным рядом, причем первый ряд встал на колени, а последний стрелял через плечи второго. Оглушительный залп встретил атаку, но его действие оказалось не столь пагубно, как следовало ожидать, так как легкая кавалерия рассыпалась по всей линии англичан, отвлекая внимание солдат. В то же время другие всадники бросились с обеих сторон на английское каре и навстречу пехоте, идущей с флангов, отрезав ей соединение с центром. Всадники с пиками на полном скаку закалывали англичан, напирали саблями, разбивая строй позиции.

Положение англичан становилось опасным, но они хладнокровно выдерживали натиск. Зарядив ружья, английские войска вторым залпом встретили конницу. Почти весь первый ряд всадников противника свалился, и они отступили по команде Гайдера-Али, чтобы выстроиться вновь. Англичане тоже стали равняться, но флангам не удалось присоединиться к центру, так как легкая кавалерия постоянно окружала их, а батареи Гайдера-Али с холмов осыпали их градом снарядов.

Эйр-Кот, увидя, что врага осилить нельзя и нужно спасать войско в Мадрасе, отдал приказ отступать, отстреливаясь, и все силы направить на сохранение оставшегося войска. Но только началось движение назад, вся неприятельская конница снова ринулась широким клином. Отряды легкой кавалерии нападали на каре с флангов, батареи стреляли непрерывно, и пехота плотной массой наступала на англичан. Первые всадники повалились, встреченные залпом, но следующие напирали все сильнее, и во многих местах англичанам уже приходилось отбиваться штыками.